Вот так странно или закономерно все происходит.
Уже нет нужды просто общаться. Хочется редко, но качественно.
Мне не интересно, кто и где, с кем и когда. Что там финансово и по жизни.
Ковид и околоковидные проблемы меня тоже не интересуют.
Да, я тоже переболела. Приняла к сведению. Сделала выводы.
Смешно, но правда.
Я сейчас читаю очень много подростковой литературы.
Конечно, я взрослую тоже читаю. Много. Прочитала почти всех номинантов Большой книги.
Но я устала от безысходности. А книги для взрослых — они такие. Чем больше чернухи, тем лучше.
Потому я отдыхаю на подростковой литературе.
Это внучка спросила.
Задумалась.
Если бы этот вопрос прозвучал лет тридцать назад, то я бы легко на него ответила.
Это полет, счастье, невесомость, ночи без сна, все мысли о любимом, состояние, которое не контролируется, не измеряется земными параметрами. Это что-то такое, ух!
Держи спину! Не сутулься! Как бабка старая.
Слова жгут, как пощечины. И хочется спрятаться, убежать, исчезнуть.
Пытаюсь выпрямиться, но слезы уже застилают глаза, и я еще больше сутулюсь. И начинаю загребать разбитыми босоножками еще больше. Чтобы стать незаметней, невзрачней и не раздражать его. Своего мужа.
Якшимбаиха, — так звала соседку мама.
Вечно всклокоченная, оручая, бесконечно матерящаяся, она появлялась по вечерам. Она была как фурия, как молния, она ругала всех налево и направо, она была просто неуправляемой. А если выпивала лишнего, то это было вообще стихийное бедствие.
